Обновленная планета 2. Эйна. Елена Конева

— Ну проходи уже, — сказал высокий худой работник аттракциона. — Вот сюда карточку прикладывай и иди. Первый раз что ли?

Лани стояла в нерешительности.

— Ладно, пошли, пока никого нет.

За открывшейся дверью была совершенно пустая комната — ничего, кроме стен.

— Сейчас я уйду, а ты думай. Да старайся думать поинтереснее, а то быстро здесь все заполнишь хламом.

Дверь закрылась. И комната наполнилась серебристым туманом.

Лани знала, что проявление начнется сразу же, поэтому сосредоточилась и вызвала из памяти нужную картину. Туман некоторое время вибрировал во множестве точек и потом вдруг разом исчез.

Девочка огляделась. Все было на месте: прозрачный ручей и уходящая вверх каменистая тропинка. Скатывающийся сверху камень заставил ее отскочить в сторону. «Это уже лишнее, — подумала она. — Сказали же тебе: не захламляй пространство».

Задерживаться здесь было ни к чему. Девочка шагнула на тропинку и начала подъем.

Работник аттракциона отключил аппарат визуализации мысли и направился, чтобы выпроводить слишком раннюю для выходного дня посетительницу. Он не спеша открыл дверь и остолбенел от неожиданности. В комнате никого не было.

Ручей повернул направо. Тропинка продолжалась прямо на его противоположной стороне. Мостика не было видно.

Лани оценила свои возможности. Она вернулась немного назад, разбежалась и, оттолкнувшись, перепрыгнула на другой берег. Но одна маленькая деталь в этом процессе привлекла ее внимание. Она находилась в воздухе немного дольше, чем ожидала, и прыгнула существенно дальше, чем предполагала.

Лани решила провести эксперимент. Тут же на ее пути возникла лужа, перепрыгивая через которую, девочка слегка задержалась в воздухе. Она подпрыгнула на месте и повисела некоторое время — до тех пор, пока не захотела опуститься на землю. «Я что — могу летать?» — подумала она и переместилась на несколько метров, не касаясь ногами тропы. «Какой интересный мир!» — заключила она, поднимаясь на пригорок.

Как всегда в горах, тропа то уходила вниз, то поднималась вверх. Поднявшись на очередной пригорок, Лани осмотрела расположившуюся внизу долину. Во многих местах она была залита водой, как будто недавно здесь прошел ливень. Тропинка кое-где была видна, но в конце долины полностью скрывалась под водой.

— Теперь понятно, почему к этому моменту я научилась летать, — сказала себе вслух Лани.

— Если ты можешь летать, значит, и я тоже могу, — откликнулся детский голосок.

Лани удивленно повернулась на голос. Перед ней стояла маленькая девчушка, но вокруг не было ни жилья, ни людей.

— Ты как сюда попала? — спросила Лани.

— Вот этого я точно сказать не могу. Я все время куда-то попадаю, но меня быстро находят. Мне нужно вон туда, на тот холм. Но ты же видишь, что сейчас к нему не пройти.

— Да-а-а, дела. И что же нам предпринять?

— Ты же сама сказала, что научилась летать. А то, что может один человек, может и другой. Так нам говорит воспитательница в нашем доме.

Девчушка смотрела на Лани, и в ее взгляде не было ни капли сомнения.

— Хорошо, — сказала Лани, — попробуем. Давай мне руку. А теперь присаживаемся и на счет «три» отталкиваемся. Раз… два… три!

Две фигурки взмыли в воздух и, перелетев долину, мягко приземлились на нужном холме. К ним уже спешила воспитательница в сопровождении других детей.

— Я видела вас на пригорке, — сказала она, — но решила, что моей воспитаннице будет полезен опыт полета.

Девчушка улыбнулась, помахала Лани рукой и убежала вместе с друзьями.

— Здесь воспитываются маленькие дети, — продолжала женщина. — Они очень любопытны и часто оказываются в самых неожиданных местах. Мы их тут же отыскиваем по нашим зеркалам и, если необходимо, оказываем помощь. Но если ситуация безопасна, то мы позволяем им самим найти решение. А ты, видимо, тоже что-то ищешь в нашем мире?

— Да, — ответила Лани, — мне нужно попасть наверх.

Воспитательница внимательно посмотрела в глаза девочки и сказала:

— Тогда продолжай идти.

Дорожка снова шла в гору. Лани подумала, что не заметила здесь хвойных деревьев. И тут же тропинку с двух сторон обступили высокие ели. Стало сумрачно. И девочка невольно ускорила шаг.

Она шла, а в голове билась тревожная мысль, что надо бы выйти из этого леса до наступления ночи. И солнце незамедлительно начало закатываться. Наступившая темнота была настолько густой, что Лани непроизвольно подумала о луне. Полная луна тут же поднялась на небе.

Стало немного светлее. Но ночевать в лесу не хотелось. Лани поежилась при мысли об обитателях ночного леса.

Впереди на тропинке возникло какое-то движение. Девочка ощутила опасность и взлетела над ближайшим деревом.

Приближались темные фигуры. Их грубые голоса разносились далеко в тишине.

— Эта девчонка точно должна быть где-то здесь!

— А зачем она нам сдалась?

— Ты что — не знаешь, куда и зачем она идет?!

— Да не пройдет она туда! Стена ее не пустит.

Фигуры прошли мимо. Их голоса затихли. Лани плавно опустилась на дорожку.

Появившаяся стена мерцала в лунном свете. Ей не было конца и края. Все окружающее было одной сплошной стеной.

Девочка в отчаянии искала выход из создавшегося положения. И тут ее мысленное пространство пронзила прилетевшая как бы извне мысль: «Это ты создала и лес, и ночь, и фигуры». И тут же эту мысль дополнила озарившая ее догадка: «Значит, и стену создала я!»

Со всей силой Лани закричала в пространство:

— Уйди, ночь! Рассейтесь, страхи! Исчезни, стена! Вы все — мои порождения!

Закатилась луна. Поднялось солнце. Отступил лес. А стена стала зыбкой занавесью и постепенно растаяла в воздухе.

Лани облегченно вздохнула. «Не захламляй пространство!» — снова повторила она себе.

Женщина стояла на поляне среди цветов. Все разноцветные головки повернулись к ней и распустили свои лепестки.

— Меня зовут Эйна, — дружелюбно сказала она в ответ на приветствие Лани.

Девочка кивнула и спросила:

— Ты не знаешь, Эйна, сколько нужно идти, чтобы попасть наверх?

Женщина улыбнулась и ответила:

— В этом мире нет времени и расстояний, о которых ты говоришь. Наверху можно оказаться прямо сейчас. Ты можешь четко представить себе то место, куда тебе надо попасть?

— Нет. Я видела только начало пути.

— Место может само притянуть тебя, как магнит. Тебе нужно лишь зазвучать в унисон с ним.

— Но как это сделать, Эйна? Ведь я не музыкальный инструмент.

— А вот здесь ты не права. Ты очень красиво звучащий, хорошо настроенный инструмент. Ты видела когда-нибудь арфу?

— Конечно. У нее много струн. И когда их перебирают пальцами, то получаются волшебные мелодии, как в сказке.

— Так вот — в тебе струн в тысячи раз больше. И на твоей арфе можно сыграть не просто волшебные, а божественные мелодии.

Женщина подошла к девочке — и тропинка расширилась таким образом, чтобы по ней удобно было идти вдвоем.

— Мы с тобой пока движемся в одном направлении, — продолжила Эйна. — Пойдем. По дороге многое может выясниться. Возможно, среди нашего разговора в тебе зазвучит нужная струна — и ты попадешь туда, куда хочешь.

— Ты знаешь, что такое резонанс? — спросила Эйна, остановившись вблизи груды камней.

— Немного представляю. Это когда по одному камертону бьют молоточком, а второй начинает вместе с ним звучать, хотя по нему ничем не били, — ответила Лани.

— Сейчас я покажу тебе, как это происходит.

Атмосфера вокруг заполнилась прозрачной голубоватой дымкой.

— Этот газ нужен для того, чтобы тебе лучше было видно, — пояснила Эйна.

В воздухе около Эйны появилась струна. Она висела сама по себе, и не было заметно ничего такого, к чему бы она была прикреплена. Но едва Эйна коснулась ее пальцами, как она начала колебаться.

Во все стороны от вибрирующей струны по голубой атмосфере стали расходиться волны. Они разбегались полосатым шаром, который Лани видела изнутри так же хорошо, как и снаружи.

Сначала от струны стала расширяться синяя сфера. И Лани поняла, что это область сгущенного газа. За ней распространялась светло-голубая разреженная область. И эти концентрические сферы следовали друг за другом в четком порядке: синяя, светло-голубая, синяя, светло-голубая.

Когда первая синяя сфера дошла до Лани, она услышала звучание. И это звучание длилось до тех пор, пока колебалась струна.

Эйна остановила струну и сказала:

— Ну вот, я уже показала тебе, как работает резонанс.

Лани удивленно взглянула на нее, и Эйна продолжила:

— Сейчас ты все поймешь.

В воздухе около Лани повисла вторая струна. Эйна вновь прикоснулась пальцами к своей струне. И когда синяя сфера ударила по струне Лани, та едва заметно заколыхалась. Удар следующей синей сферы заставил струну колебаться чуть сильнее. И с каждым новым ударом размах колебаний все увеличивался, а Лани ощущала нарастающее по громкости звучание.

Эйна остановила свою струну. Струна Лани продолжала звучать.

— Струны пространства очень чуткие и звучат очень долго, если их не остановить, — сказала Эйна. — Придержи свою струну.

Лани остановила вибрацию и ненадолго задумалась.

— Я поняла, Эйна, что ты хотела мне показать, — сказала она наконец. — Синие сферы подталкивали мою струну в нужные моменты и раскачивали ее, как качели. И чем больше они ее раскачивали, тем сильнее она звучала.

— Правильно, Лани. Струны как качели. Их нельзя раскачивать как попало. Твоя струна ответила моей, то есть вошла с ней в резонанс, потому что колеблется с той же частотой.

— Но почему, Эйна, ты сказала, что уже показала мне резонанс, когда в воздухе была только одна струна?

— Потому что другой струной была мембрана в твоем ухе. По ней тоже ударяли волны и раскачивали ее. Именно это ты и воспринимала как звучание.

Лани снова задумалась.

— Я уже сравнивала тебя с арфой, — заговорила Эйна после паузы. — Но правильнее будет сказать, что ты управляешь инструментом, подобным арфе. Ты играешь на нем — и вокруг тебя в пространстве распространяются разные волны. В твоем случае чаще всего это волны любви, дружелюбия и сочувствия.

— Но ведь и другие люди тоже имеют свои арфы?

— Конечно. И звучание каждой такой арфы индивидуально.

— Но если в этих арфах есть струны, настроенные так же, как мои, то будет происходить резонанс и они будут откликаться на мои мелодии?

— Именно так и бывает. Только не все струны на человеческих арфах одинаково хорошо настроены.  Многие люди привыкли играть на очень небольшом количестве струн и только их держат в порядке. А остальные струны у них натянуты плохо и перестают отзываться. Ты можешь послать им самую изысканную мелодию, но они услышат только те части из нее, которые близки им, а остальное останется для них неслышимым.

— Эйна, ты сказала о звучании высоких чувств. Я, конечно, понимаю, что низкие звучат тоже. Но ведь, наверное, точно так же есть струны, которые передают и наши мысли?

— Ты права, Лани. Такие струны есть. И наши мысли порождают волны, которые могут быть восприняты настроенными на нас людьми.

— Эйна, а можем ли мы прямо сейчас проверить работу какой-нибудь струны во мне?

— Можем, Лани. Я для того и остановилась в этом месте. Сейчас мы с тобой замолчим, а ты прислушаешься к себе и определишь, не зазвучало ли что-нибудь в тебе.

Лани закрыла глаза и напрягла свой внутренний слух. Через некоторое время она почувствовала, как в ней едва слышно зазвучала тоненькая тревожная струнка.

— Эйна, я слышу просьбу о помощи, — встрепенулась она и открыла глаза, — но не пойму, откуда она идет. Здесь ведь нет ничего, кроме камней.

— Но и камни тоже могут попросить о помощи, — ответила Эйна. — Послушай еще. Пусть идущая к тебе волна раскачает твою струну сильнее.

Закрывать глаза уже не было необходимости. Лани отчетливо ощущала звучание внутри себя, и даже определила, где находится источник звука. Она пошла к тому месту, где заканчивалось каменное нагромождение и пробивалась редкая травка. Звучание шло от одного из камней. Лани подошла к нему и взяла его в руки. Звучание прекратилось.

 Девочка в недоумении разглядывала камень. Было не понятно, о какой помощи он просил и почему замолчал в ее руках.

— Лани! — позвала ее Эйна. — Продолжай слушать.

Девочка затихла. И вдруг в ней громко зазвучала струна радости. Она быстро посмотрела себе под ноги и замерла в восхищении. Прямо на том месте, где до того лежал камень, на глазах вырос прекрасный цветок. Он испытывал восторг освобождения и посылал в мир волны ликования.

Лани аккуратно положила камень недалеко от цветка и повернулась к Эйне:

— Спасибо тебе за наглядный урок. Теперь я уж точно не забуду, что такое резонанс.

Надвигавшаяся грозовая туча была настолько огромна, что перекрывала весь горизонт. Вода в заполненной почти до краев чаше горного озера готова была выплеснуться от малейшей новой капли.

Люди стояли на берегу вытянутым полукругом, как бы пытаясь защитить собой свои жилища. За ними виднелись домики деревни.

Эйна прошла по живому коридору и заняла место на его сужающемся конце. Люди молча кланялись ей, когда она проходила мимо. Их лица были спокойны и сосредоточенны.

Сильный голос Эйны начал ритмичную мелодию. К нему тут же присоединились другие голоса.

Мощный огонь, вспыхнувший в груди Эйны, сделал ее совершенно прозрачной. Волна от этого огня пошла по людскому коридору, и от ее ударов начали загораться огни в других сердцах. Скоро все стоящие были охвачены единым пламенем.

Со стороны Эйны отделилась светящаяся стрела. Она летела по коридору и, ускоряясь, вбирала в себя весь огонь.

Пение прекратилось. Напряженное молчание сопровождало стремительное движение стрелы по направлению к середине тучи. Наконец ее огненный наконечник врезался в темную массу — и в то же мгновение далеко в горах хлынул ливень. Водяная стена падала в узкое ущелье и бурлящим потоком уходила в сторону от озера.

— Эйна, — спросила Лани, когда они уже снова шли по тропе, — как ты узнала, что этим людям нужна твоя помощь?

— Точно так же, как ты услышала зов цветка.

— И ты снова показала мне действие резонанса.

— Да. Люди откликнулись на струну мужества, которая зазвучала во мне. И это общее звучание всех струн было настолько мощным, что призвало из пространства и сконцентрировало невидимый огонь.

— Честно говоря, — сказала Лани, — увидев ту тучу, я подумала, что деревню уж точно затопит.

— Но все же объединенные силы смогли ее защитить.

— Это да. Даже я ощутила себя частью того гиганта, который устремил стрелу к цели. Но почему именно стрела, Эйна? Как она возникла?

— Ее создали мысль и сильное желание, Лани. Этот образ был наиболее подходящим для данной ситуации.

— Вот здесь есть местечко, пригодное для того, что я хочу тебе показать, — сказала Эйна. — Но сначала я напомню тебе о той комнате аттракциона, в которую ты вошла…

— …и где все еще находишься, — закончила Лани.

— Да, можно сказать и так.

— На этот аттракцион я пошла, потому что знала, что там можно представлять себе любые образы, а аппарат будет реагировать на умственные сигналы и показывать их в своем тумане. Я надеялась, что, может быть, проявится целиком та картина, часть которой я видела во сне.

— Возможности этого аппарата не так велики, Лани. Обычно люди, посещающие этот аттракцион, начинают перескакивать в своих мыслях с одного предмета на другой, комната быстро заполняется самыми неожиданными формами, и работник лучом очищает ее от нагромождений.

— Но в моем случае что-то произошло не так, Эйна?

— Совсем не так, Лани. Ты пришла в эту комнату с определенной целью. И твоя сильная мысль вывела тебя в другой мир.

— Но ведь я сама создала и лес, и тьму, и стену, как и полагается в этом аттракционе.

— И сама же их убрала. Это свойство того мира, в который ты попала. Здесь все делается мыслью.

— Эйна! — забеспокоилась Лани. — Но если я исчезла из своего мира, то там ведь, наверное, уже поднялся большой переполох?

— Не волнуйся. В твоем мире пока еще прошло всего несколько мгновений. Ты находишься во времени иного мира. И оно здесь действует совсем по-другому.

Эйна повернулась лицом к небольшой ровной площадке, показала в воздух над ней и сказала:

— А теперь смотри сюда.

Некоторое время Лани не видела ничего. Но потом в атмосфере начали проявляться какие-то контуры. Они становились все более четкими. И Лани подумала, что это очень похоже на куст. Куст опускался все ближе к земле. Наконец он достиг площадки, укоренился на ней, выпустил множество листьев и начал расцветать. Все вокруг наполнилось тонким ароматом. Чудесные цветы светились и пульсировали, распространяя вокруг себя разноцветные волны.

— Это мой подарок тебе, — сказала Эйна, завершив работу.

— Большое спасибо, — от души поблагодарила Лани, которая очень любила цветы.

— Сейчас ты видела, как я создала мысленный образ и удерживала его, чтобы он притянул к себе вещество этого мира и стал его частью. Но на этом движение образа не прекратится. Он спустится и в твой мир. Когда-нибудь ты увидишь около своего дома необычный росток, из которого вырастет куст, очень похожий на этот. Конечно, он будет не совсем таким, так как материал твоего мира грубее, но ты все равно его узнаешь.

— Неужели это возможно? — удивилась Лани.

— Не только возможно, но так все и происходит. Находясь в вашем мире, тоже можно создавать четкие мыслеобразы, но проходит много времени, прежде чем они материализуются. А теперь давай вернемся к аттракциону. Не зря же я о нем с тобой заговорила.

— Эйна, до меня все уже дошло. Не могу понять только, как я не догадалась об этом раньше. Ведь это ты в моем сне позвала меня и показала начало тропы. А то место, куда мне нужно было попасть, уже притягивало меня.

— Ну что ж, Лани, — улыбнулась Эйна, — раз тебе все стало понятно, нам осталось четко сформулировать нашу общую цель. Давай это сделаем хором.

— Я хочу помочь своей маме, — твердо сказала Лани.

— Я хочу помочь твоей маме, — одновременно с ней произнесла Эйна.

Мама стояла на том самом месте, где Лани впервые увидела Эйну.

— Лани, — сказала она, — что-то произошло со мной в последнее время. Все стало каким-то тусклым, и я потеряла интерес к своим картинам.

Маму окутывала серая пелена, которая явно была видна на фоне окружающего многоцветья.

— Мамочка, — ответила Лани, — в тебе просто временно замолчала струна радости. Постарайся сейчас помочь нам. Напряги все самое лучшее, что есть в тебе.

Через несколько мгновений в маме завибрировала струна любви к Лани. Волна от нее билась изнутри в серый кокон, но не могла преодолеть его, и наружу доносилось лишь слабое звучание.

Струны Лани и Эйны зазвучали одновременно. Их волны слились, усилив друг друга, и повторными ударами пробили пелену. Третья струна ответила первым двум нарастающими колебаниями. Волны от трех струн закрутились в один вихрь, который начал быстро расти кверху. А сверху, навстречу ему, устремился световой поток. Образовавшийся столб света скрыл поляну и стоящие на ней фигуры.

Работник аттракциона нервно вздрогнул, когда к нему сбоку прикоснулась чья-то рука.

— Ну ты меня и напугала! Я же тебя не заметил. А где туман? Аппарат что ли опять барахлит?

Лани пошла к выходу.

— Ты куда? Подожди. Сейчас я попробую включить его еще раз.

— Спасибо, — ответила Лани, — мне уже нужно идти.

Она вышла в парк. По аллее быстро приближалась мама.

— Лани! — замахала она руками. — Ты куда подевалась с самого утра? Мне сказали, что ты ушла по направлению к парку.

Мама вся светилась.

— Ты знаешь? У меня вдруг проснулось сильное желание нарисовать одну картину. Я ее вижу, как живую. Это будет женщина на цветочном лугу — молодая, красивая, светлая. А рядом с ней будет девочка. Ее я нарисую с тебя. Пойдем скорее, мне нужно найти подходящие краски. Они должны быть яркими и радостными.

От мамы шла волна воодушевления. И Лани поспешила за ней.

— Лани! — вдруг остановилась мама. — Я еще не все тебе сказала. У меня в голове уже даже звучит название новой картины.

— И какое же это название, мама? — спросила Лани.

«Эйна», — прозвучало в ответ.