Человек сущий. Том первый стр. 104

Счастье — обычное состояние Миров Блаженства. Но нам достаются лишь искры этого священного и очищающего чувства. Все рождено от привхождения счастья. Все создано любовью. Если бы это было не так, оно бы не вызывало такого восторга и горячего отклика в беспредельности сердца.

Конечно, путь многих — путь страданий. И через него проходят все, кто воплощен на земле. Лишь через боль можно понять ценность счастья, в какой бы форме ни выражалось оно. Но оно так и остается неисполнимой мечтой рода человеческого. Но эволюция под водительством Учителей Мира постепенно возводит нас к ощущению той тонкой радости, проникновенной и щемящей, которая приводит к внутреннему комфорту. Ведь счастье в нас живет, как ласточка — в своем гнезде, закрытом от глаз человеческих.

Счастье и страдание — два полюса планеты нашей жизни. Зима как период страданий заставляет нас мерзнуть в невзгодах, но мы знаем о лете, которое неминуемо придет. Круговорот совершается непрестанно. Великое колесо времени не останавливается. Его движение и называется бытием.

Пока дверь духа не открыта, в нее постоянно будет стучать рука страданий. И счастлив тот, кто нашел в своем существовании звезду, которая укажет и осветит место, где он должен жить и предпринимать усилия к изменению своей природы.

Счастье — это согласие духа и тела. Счастье — это желание не причинять людям скорби и боли, не обретать лишнего и не привязываться к собственности, смиряясь с тем положением, в которое поставила нас судьба. Конечно, благородные желания поощряются, но средства их достижения должны быть чистыми.

Только для тех, кто живет жизнью сердца, открыт прямой путь к постижению счастья. Но для обывателя в понятие счастья входит очень странный набор в виде богатства, вседозволенности и всяческих непотребных благ. Но счастье не зависит от материального благополучия. Счастье может быть и в шалаше, если человек преисполнен идеей всечеловеческого благополучия.

Счастья можно достичь и в темные времена, если в сердце есть искра света. Счастье приходит, когда раздаются старые долги. Когда карма ненависти утихает и все импульсы с обеих сторон угасают, тогда мир утверждается и гармония приводит энергии в порядок.

Накопления счастья, как и накопления мудрости и жизненного опыта, — обязательное условие для человечества. Если человек растратил накопления блага и вверг себя в бездну злодейства и ненависти, то какая удача может ему сопутствовать? Добро иссякает с каждой спазмой гнева. А радость накапливает отложения счастья. И не обязательно случается так, что нам все удается. Главное — чувствовать счастье в себе самом. И это ощущение нельзя ни отнять, ни потерять, явив неколебимость принципов блага и сострадания.

Созвучие, гармония и ритм подразумеваются под понятием счастья. Счастье утверждается как вдохновение и блаженство. Как познавание, любование и полнота чувств огненных. В счастье мир становится другим, устремляясь не к развлечениям и роскоши, но к комфортному состоянию духовности, постоянно эволюционирующей. Счастье вмещает любовь и радость. Счастлив бывает тот, кто желает другим благополучия и благоденствия, интересных поисков и находок, озарений малых и больших, которые собираются в мощь откровения. Счастье заключено в нахождении нити своего истинного предназначения. Труд вдохновенный явлен как один из признаков счастья. Но земная мера разве сможет вместить всю глубину этого космического понятия? Оно всеобъемлюще и глубинно, не имея ни начала, ни продолжения в развитии силы своей. Лишь мудрость может вместить гамму различных состояний, которые называются человечеством счастьем. Для кого-то выуживание лишнего гроша из кармана ближнего вызывает дикую радость присвоения собственности, и это они называют высшим состоянием чувств. Но для другого благо для всех детей, кров, уют и теплый угол явлены как благородное наименование этого ощущения. Палитра настолько велика и широка, но имеет земные и небесные показатели.

Счастье многолико и изобретательно и часто может шокировать своею избирательностью. Но в высшей своей степени оно является лишь на мгновенье: иначе может наскучить и сделаться обыденным. Но, раздав каждому по малой искре счастья, увидите целое море сияющих огней, которые сверкают поверх волн житейского океана. Эти огненные цветы посещают Ангелы Света, чтобы порадоваться за людей — что не так уж все в мире человеческом безнадежно, — когда на смену слезинкам загораются необыкновенные светочи счастья земного. И нужно совсем мало, для того чтобы его почувствовать. Чем проще человеку доставить радость, тем чище и непритязательнее его желания.

Для счастья не нужны ни деньги, ни слава, ни уют. Гармония с миром создает этот волшебный свет в глазах. Умение чувствовать себя счастливым в любой ситуации — это привхождение Мира Света в сердце.

Научимся у детей вере в радость каждого дня. Неисчерпаемый огонь энтузиазма, принесенный ими из Тонкого Мира, постепенно истлевает, но все же многие хранят неугасимую искру великой радости как подтверждение того, что мы пришли на землю, чтобы быть счастливыми.

Обретем счастье покоя. Обретем силу любви ко всем существам вселенной, видимым и невидимым. Без соединения с силой счастья невозможно понять Замысел Творца Вселенной. Мать Мира источает эманации Мудрости, Счастья и Радости, одаряя ими всех живущих. Каждому дана чаша жизни, из которой он пьет бальзам неистребимого времени. Пусть вихри счастья сложат венец спасения.

Терпеливость указывает на зрелость духа и на умение выждать момент своего участия. Само ожидание для многих мучительно. Недаром сказано, что хуже всего ждать и догонять. И в том и в другом случае напрягается сила, хотя и в полярных своих проявлениях. Стремительность и терпение — два полюса одного и того же процесса.

Опыт терпения — величайшая школа нахождения лучших возможностей для духа. Нельзя терпение ассоциировать с медлительностью, а тем более с неповоротливостью и ленью. Ценят не того воина, который безрассудно бросается в бой и машет шашкой, не слушая ни приказа командующего, ни своих товарищей. Оружие воина — терпение и хладнокровие. Напряжение боя нужно выдержать, не доводя себя до позорного бегства.

Всякий труд связывают с терпеливостью. Не может сразу все получиться. Любая деятельность требует кропотливого обучения, прилежания и внимания.

Терпением создается улей дел. Нельзя свернуть взглядом гору за отсутствием целесообразности, но каждодневным усилием можно достичь цели, даже если делать что-то понемногу, но методично. Нанизывая бисер на нитку, можно считать это занятие почти бесполезным, но жемчужное узорочье так необычно.

Многие понятия входят в понятие терпеливости. Но при этом нельзя считать терпеливого слабым или немощным. Не трусость не обращать внимания на клевету и оскорбления, но урок целесообразности поведения. На каждый лай отвечать — значит самому стать цепным псом. Но нам вовсе не нужно возвращаться к давно забытому звероподобию.

Терпение даровано духу, проходящему долгой чередой жизней. Нетерпелив новичок, пришедший совсем недавно. Ожидание всегда покажет накопления внутренней дисциплины. Нетерпеливость внесет только лишнюю сумятицу и нежелательный вихрь возмущения в гармонию стихий.

Амбициозность и высокомерие явлены как признак молодости духа. Дети всегда хотят быстрее стать взрослыми и пытаются выглядеть старше, применяя методы вредных привычек. Признак зрелости духа — распознавание и терпение.

Терпение имеет больше достоинств, чем недостатков. Гонимые и униженные всегда в лучшем положении, чем гонители. Карма настигает нетерпеливых, но мудрый умеет ждать своего часа. Можно попытаться опередить ожидающего и быстрее достигнуть цели. Но спешка лишь трата сил, тогда как ожидание мудрое — их накопление. Старый орел взлетает на вершину вершин в восходящих потоках. Молодой — рвет крылья усилием и, застигнутый бурей, сбрасывается назад.

Лишь в стойкости против разочарования выковывается настоящее терпение. Есть разные степени удержания себя от недостойных поступков. Есть утрата веры в справедливость, доходящая до отрицания Бога и судьбы. Но и в такие минуты омрачения проверяется терпение духа, приходящего из немыслимой дали Беспредельности. Если что-то толкнуло каждого из нас на этот многотрудный путь в никуда, значит, есть в нем нечто такое, что превыше страданий и неведения и что оправдывает утрату сил и горечь потерь.

Постоянно взываем к терпению и стойкости, так как велика эпидемия психического вампиризма. Словно Сатурн, эпоха пожирает лучших своих детей, высасывая из них сердечные соки и благодатные энергии, обращая их в людей-роботов, в ходячих мертвецов, которые способны не только перерабатывать полезное в отбросы, но и отравлять окружающее пространство мутью своего болотного мышления.

Терпение — удел всех тех, кто поднялся над толпой и возвышается над ней, как одинокая скала. Терпение, хотя и затянувшееся, — чувство земной стихии, которая ждет миллионы и миллиарды земных лет следующего воплощения. Терпение не страх и не слабость, но понимание врача-эпидемиолога, находящегося в очаге заразы. И если в приступе гнева мы вдруг сорвем маску терпения, то обязательно наглотаемся энергий, отравленных империлом.

Сдержанность и терпение в общении с трудными людьми поощряются как средство обретения находчивости в понимании такого рода существ. Люди негодные и невыносимые часто происходят из тех, кто был обделен любовью и лаской, обездолен и унижен. По этой причине наросла оболочка грубости и неприятия чужого мнения. Им хочется быть камнем, который лежит на дне и слышит лишь рокот течения. Но и у камней судьба многообразна.

Терпение часто похоже на смирение, которое, на первый взгляд, совместимо с унижением и гонением. Но на самом деле вне действия кармы ничего произойти не может. И незаслуженно униженный зарабатывает себе лучшую судьбу. И быть гонимым, оклеветанным и униженным предпочтительнее, чем гонителем и преследователем.

Терпение складывает мозаику мгновений жизни, мгновений тонких проявлений, которые открываются перед путником, не привыкшим спешить. Перерастая в смирение как осознанное подчинение Высшей Воле, терпение упорядочивает шквал негармоничных энергий, накапливая потенциал усидчивости.

Терпение не может быть механичным. Плотина, которая перегораживает реку, смиряет дикую мощь течения, поднимая уровень энергий. Но если потоку не дать турбину, преображающую дикую силу воды в электричество, река просто размоет все построения человеческие.

Для задачи исполнения дается терпение. Бесцельное блуждание накопленных сил как клад, зарытый кем-то в землю, чтобы он никому не достался. Острие силы, как огненная дуга, высвечивает в пространстве средоточие предназначения. Именно в эту точку должна направиться сила терпения.

Терпите, но не превращайтесь в трусов. И где нужно дать отпор и отповедь хулителям всего высшего, смело встаньте на защиту доброго имени. Волны зла готовы разнести хрупкое построение, вызвав в душе дрожь возмущения. Излюбленный прием темных — вызвать из крепости терпения душу и терзать ее копьями гнева, уничтожая тончайший фосфор аурического пламени.

Земная жизнь полна боли. И боль делает нас терпеливыми и терпимыми. Поспешность угнетает нас своей необдуманностью. Но терпеливость сродни мудрому ожиданию. Рождая терпение, гармонизируем пространство. Луч терпения, как пирамида, являет возвращение энергий в состояние равновесия, где их губительные вихри, насыщенные нетерпением, возвращаются в состояние изначальной чистоты.

Без терпения и дисциплины не может быть никакого опыта. Даже творчество не способно развиваться, если лишь от случая к случаю происходят вдохновения.

Терпение творит чудеса. Терпение творит величайшие произведения искусства, которые тысячи и тысячи лет служат и будут служить образцом для подражания и источником вдохновения целым поколениям художников. Терпение, перерабатывая напряжение страданий, выходит победителем из противостояния, являя достоинство и преобладание силы духа.

Сеть творчества сплетается не одним человечеством, но целыми заинтересованными в цели просвещения человечества группами по ту и по эту сторону Реки Жизни. И с того берега духи Тонкого Мира считают нас страдальцами, как и мы, провожая близких в последний путь.

У духа есть лишь единственный путь — вверх и ввысь. А безысходность, нас посещающая, только накопление сил терпения и находчивости. Заточение во тьме внутренней направлено на поиск твердыни в себе и света сердечного солнца, незаходящего и негасимого.

Аскетизм не имеет никакого значения для духовного развития. Гораздо важнее терпеливость, которая накапливает массу высоких достоинств, начиная от нестяжания, до сопереживания беде близких и чужих людей. В терпении скрыта сила самореализации.

Понимать каждую душу — означает сострадать ей и утешать ее, утишая горести и страсти. Душа страдает в оковах тела. Остры когти физического мира. Каждый дух ждет бальзама сострадания.

Конечно, нужно великое терпение, чтобы видеть и признавать лучшие качества в человеке. Но привыкайте принимать людей такими, какие они есть.

Нужно терпеть всех, как малых детей. Нужно понимать биение пульса жизни даже в явлениях непослушания и агрессии, ибо по-другому люди не способны выразить протест против творящейся несправедливости.

Терпите даже самых никчемных людей до тех пор, пока откровенное предательство не омрачит отношения. Сила терпимости приносит плоды преображения.

Учитесь ждать безмятежно, не давая ни искры своего недовольства демонам нетерпения. Примите ожидание как выдержку вина драгоценного, а земное существование — как упражнение в терпении.

Страдая и испивая чашу скорби, накапливаем тайну радости жизни, тайну знаний о неослабевающей силе вечного сострадания Высших Миров к роду человеческому. Пострадав сами, научимся прощать и быть терпимыми. В терпении созревает плод прозрений. В терпении выявляется зерно духа человеческого.

Не считайте нетерпимость выходом душевного огня. Нетерпимость есть неуправляемая реакция невоспитанных эмоций. В нетерпимости гнездятся все дурные наклонности человека, о которых он сам может и не подозревать. Это та часть сознания, которая закрыта от контроля ума, но полностью подвластна чувствам земным.

Покров энергий так плотен и взрывоопасен, что малейшее недовольство может создать мгновенный обратный удар, уничтожающий своим следствием саму причину явления. Поэтому особенно злободневным звучит призыв к терпимости, состраданию и любви не в ключе спазматическом, но в общем потоке общественных отношений. Человек обретает способности такого творящего и разрушительного уровня, который можно сравнить разве что с ядерным реактором.

Но терпимость не есть всепрощение или индульгенция от Всевышнего Отца за прошлые и будущие преступления. Терпимость учитывает достояние сердца. И если вместо него сияет черный бездонный колодец, то стоит ли тратить время на прощение, которое подразумевает покаяние и исправление? Для пустых оболочек эти понятия неведомы.

Призывать к ответу тех, кто лишь внешне похож на человека, бесполезно. И таких двуногих, таких ходячих мертвецов, чьи тела давно уже заняли демоны, великое множество. На изломе веков карма нисходит даже до демонов, давая им возможность побывать в человеческом теле, а значит, эволюционировать. Но число тех, кто принял урок вхождения в людское сознание, — единицы из сотни тысяч. Целесообразность легко смыкается с беспринципностью, если нет этической составляющей сознания, которая никогда не позволит переступить черту достижения цели любой ценой.

Терпимость не всепрощение и не потакание слабостям человеческим. Терпимость и неосуждение лишь отчетливое знание уровня человеческой природы. Ведь ребенка прощают за его шалости спустя короткое время. Но дьявольский занавес гнева, окружающий на какое-то мгновение ауру человека, может сжечь все лучшие достижения духа. Ведь материя высоких духовных постижений так хрупка и эфемерна.

Терпимость не слабость, но один из инструментов распознавания. Умение слушать и слышать важнее пустого краснобайства. Терпимость — стены крепости, охраняющие космическое достоинство человека. Нам есть что хранить и что беречь для будущего. Ведь излучение ауры лишь свет сокровищ, сердцем хранимых. Мощь тайны жизни истекает благодатью сердечной силы.

Люди современные в невероятной степени заряжены энергиями непримиримости. Империл настолько впитался в человеческую кровь, что достаточно малой искры протеста со стороны собеседника, для того чтобы вспыхнул пожар ссоры. Темный огонь стелется по лицу Земли. Высвобождение себя из этих энергий, очищение и недопущение подобного в необозримом будущем выковывает клинок достоинства Воина Света.

Можно посоветовать капризным людям осмыслить свое поведение. Иначе жизнь начнет говорить с ними на другом языке. И тогда человек готов будет проявить терпимость, но уже под гнетом обстоятельств. Такое принуждение очень полезно для тех, кто требует к себе царского обхождения. Скромность всегда подразумевает терпимость.

Волна зависти, злобы и ненависти поднимает со дна ярость животных воплощений. Но зачем нам прошлогодний снег? Гармония важнее укусов комариных. А мера благородства каждого сердца продиктует меру снисходительности. Помните: все люди — дети, несмотря на обличье старческое.

Люди потому и кричат, что стараются услышать самих себя. Трусу не хочется обнаруживать свою слабость, поэтому он прикрывает ее грохотом скандалов и грубостью слов. Но дереву не мешает расти грохот камнепада в горах. Испытание спокойствием и есть высшее смирение. Когда ты в силах справиться с грубияном, но не перечишь ему и просишь у него прощения, — это и есть проявление необычной терпимости.

Соприкасаться с миром ярого тамаса так тяжко. Но иначе не испытаешь себя на прочность противления злу. И последнее выражается в терпимости. И если не помогают увещевания друзей и близких, душу начинают окликать голоса врагов. И все больше людей понимает, что лучший путь — это ненасилие и терпимость: иначе половину населения стоило бы предать смерти по решению недовольных ими.

Терпимость имеет свои границы. Терпимость напрягает кокон ауры и расширяет ее. Искры солнечной плазмы пляшут, смешиваясь с рубиновой оболочкой, выжигая смолу вечного недовольства людьми.

Не стремитесь добиться от людей откровенности, но просто научитесь накладывать обезболивающие пластыри на незаживающие раны сердца. Есть такие раны, что никогда не зарастают и, оставаясь раскрытыми, причиняют невыносимую боль и страдание летящей жизни. Не судите строго никого. Разберитесь с каждой душой — и увидите лицо величайшей трагедии человечества.

Надежда рождает любовь. И нужно быть терпимыми к строптивым, непокорным и чересчур самоуверенным и агрессивным. Это лишь скорлупа, защищающая их душу.

Обретение устойчивой мудрости не возможно без терпимости к детям Земли. Иначе нельзя будет простить ни один из глупых и нелепых поступков человечества.

Общество высокоорганизованных сознаний еще ждет своего часа. И раствор, скрепляющий души, есть терпимость, бережность и взаимная любовь. Дух через любовь к человечеству проявляет свою силу.

Все великое прозрачно и просто. Но враг любого построения — отсутствие торжественности. Даже простота торжественна. Великая любовь не просто восторженна, ибо восторг мимолетен, но глубоко торжественна. Торжественность — это восторг, усиленный преданностью любви, и потому сила ее возрастает со временем и развивается в Беспредельность.

Торжественность — воспитание пространства. Сердечные токи в наилучшем звучании своем передают вибрации в мир и зажигают ими ауру планеты. Торжественность — молитва безмолвная. Торжественность — искрящийся источник радости. Торжественность — сестра искренности и любви. Накал высших чувств воспламеняет сердце. Поэтому важно всегда нести искру торжественности, проходя сквозь тернии бытия.

Торжественность собирается из мгновений высшего напряжения. Когда дух призывает из всех царств послать самое совершенное, сердце переполняется силой духовного огня и молитва возносится в луче Агни. Мысли, прокаленные в пламени его, становятся молниями силы.

Торжественность близка пониманию высшей любви. Она отрывает сознание от ощущения будничности. Когда дух широко открывает свои царские врата, лишь торжественность способна выдержать ток верховной силы.

Именно торжественность образует мгновения, которые собирают материю благодати в кристалл рингсэ. Как высший аспект духовной радости и преданности ток торжественности крепче всего соединяет с Великой Совершенной Сущностью. Пространство сияет огнями любви, когда торжествует дух от слияния сердец. Так можно вечно гореть, не сгорая, в приобщении к Судьбе Высшей, в пламени которой сгорает пыль низших карм.

В напряжении высокой торжественности состоит достойное принятие Луча Высшего. Без трепета вдохновенного разве можно уловить все тончайшие оттенки вибраций? Разве можно Ток Учителя перевести на слова, если сердце не откликается и не пульсирует горячей волной почитания? Накал высших чувств самопожертвования создает предпосылки для привхождения Луча Мудрости.

Без торжественности даже высокое низводится на самый примитивный уровень. Торжественность иные могут посчитать преувеличением. Но разве не прав вдохновенный святой, видящий Бога даже в цветке и камне придорожном? В каждом атоме пребывает Дух Абсолюта. И торжественности сад приближает явление Учителя.

Без ликующей торжественности не может быть цели устремления. Торжественность как опора для жеста сотрудничества. Торжественность как запал к психической энергии человечества. В ней сияют драгоценные крупицы великой неповторимости.

В торжественности живут величие почитания и благородство духа, приводящие к той недосягаемой черте, когда человек уже не принадлежит себе, а выполняет миссию собственного предназначения. В торжественности прекращается мелькание дней и не страдает дух в удушье будничности.

Торжественность как высшее чувство, являющее собой признак ангельской природы в человеке. Оно находит в неисчерпаемом хранилище мудрости слова, наиболее полно отвечающие высоким вибрациям духа.

Возвышение сознания подразумевает развитие торжественности и восхищения. Как может произойти утончение без этих высоких состояний сознания? В них кроется сила роста тонких чувствований. В них кроется энергия неизжитого потенциала духа.

Важнее всего — горение сердца. Торжественность как сплав устремления, преданности и любви к Владычеству Света отличается постоянством ровного горения.

Преданность дает любви закрепиться от влияний земных, а торжественность вдохновляет таинство любви на новые нахождения. Торжественность как масло в лампаде служения. Если нет торжествующей музыки восторга, то и любовь станет мимолетным ароматом, случайно залетевшим в сердце.

Торжественность не дает вдохновению поникнуть. Она напряжение лучших сил. Радость, торжественность и любовь прокладывают путь кратчайший. Радость — в торжестве духа. Утверждение незыблемых начал — в торжественности.