Легенда о Прометее
Сила и власть приковывают Прометея к скале материи. Сила и власть приводят к великому его страданию, когда орел (высший принцип) начинает клевать печень (пожирать земной огонь), пытаясь его насильно трансмутировать, или через страдания пробудить понимание. Только через этот мучительный этап проходя, дух принимает небесную власть. Но, погрузившись в плоть, титану, который вознамерился принести огонь ума во тьму инстинктов, трудно возвратиться в сонм божественных сознаний, ибо он заражен материей, его принявшей. Он принял ее законы, он прикован железными цепями заблуждений Темного Века. Скала — как символ человеческой гордости и одновременно самое твердое материальное образование — не может отпустить его, ибо кармой, глубокой кармой связан он с человечеством, его забывшим.
Вырождение сознания так глубоко. Вместо ощущения необычности каждого дня культивируется серая будничность обывателя. Но каждый носитель искры огня небесного приносит пламя высшее людям. Это и есть символ Прометея, рискнувшего воплотиться среди людей и поэтому распятого на скале материи земной, приковавшей его железными цепями — как символом Кали-Юги, или самого глубокого погружения человечества в невежество.
Бессмертие огня не подвергается сомнению, так же как существование других стихий. Но огонь как первородный элемент, создающий форму и помогающий увидеть ее, особо почитаем. Он соединяет миры небесный и земной. Недаром миф о Прометее имеет очень важное значение для понимания миссии человечества. Передав огонь, или, скорее, одарив человечество огненным телом, или потенциями внутреннего мира, Он сделал людей равными Богам, ибо уже не бесплотные, холодные тени, в полном смысле, прозябали в тумане существования, но существа, одаренные огненной искрой духа.
Сыны Света и Пламени призваны были, подобно титану Прометею, зажигать пространственные огни, низводя их в сферы физические, усмиряя тем самым хаос уплотненных стихий. Роль человечества виделась в посредничестве между высшими мирами и землей с целью поддержания мировой гармонии и космического порядка на одном из небесных тел.
Следуя древнему завету, сверкая искрами огненного разума, восстановим утраченное равновесие сфер, разрушив астральные сферы, которые заслоняют свет божественный. Угольные мешки невежества и ненависти должны сгореть и рассеяться под напором огненной мощи космических энергий. Да будет так, как задумали Великие Владыки Света!
Заветы Благословенного Будды
Взгляд прозревшего Будды Шакьямуни, в мгновение ока увидевшего жизнь в глубине каждого атома и во всей Беспредельности в целом, явил новую ступень достижения человечества. Прорвавшись сквозь кружевные покрывала Майи, Он достиг состояния Сат-Чит-Ананды (Бытия-Знания-Блаженства), в котором пребывают Боги. Полнота трех составляющих сознания в этом состоянии предельна, но не законченна, ибо Иерархия не имеет ограничений. Состояние Будды — это высшая точка достижения, каких только можно было достичь человеку в ту эпоху.
По словам очевидцев, Благословенного Владыку Будду окружала зримая даже обычными людьми аура. Малейший гнев, неудовольствие или другие негативные проявления чувств сгорали в этом светоносном Солнце-Человеке. Воздействие такого Существа имело планетарное значение. Прекращались войны и землетрясения. Усмирялись ураганы. Даже вулканы, угрожающие гибелью городам и селам, усмиряли свой, казалось бы, никем не управляемый нрав. Мир, спокойствие и любовь приносил Своим присутствием Владыка Будда. А слова Его, как стрелы благодати, входили в сердце и имели значение указа, который невозможно было не исполнить или отменить. Он мог сделать из разбойника Архата, а из невежественного шудры — просветленного. Примем Владыку Будду как Водителя Духа, которого не может отменить время.
Его Учение о собственности и непривязанности освобождало душу от состояния цепного пса и делало из нее вольную птицу. Собственности нет. Ведь пожар или ураган могут разнести дом или какое-то другое строение в мгновение ока. И цепляться за груду камней или бревен — все равно что плыть по мутной реке, догоняя унесенную течением утлую лодку. Но непривязанность не лишает ответственности за данное на сохранение. Но и здесь принцип относительности вещей верен.
Просты речения Благословенного. Без лишних украшений и витиеватости указано на самое насущное. Каждое слово как карта пути пройденного. Каждое слово как золотой узор мудрости, в сердце вчеканенный.
«Говори только правду. Не поддавайся гневу. Выполняй даже самую малую просьбу. И, только исполняя эти три условия, сможешь приблизиться к небесным жителям».
«Следуя простоте внешней, дух проявляется. Следуя совету избегать искушений, дух проявляется. Сквозь грязное стекло свет не увидеть. Гнев и ложь — отец всех зол. Милосердие являет исполнение просимого. Подай, если можешь, но денежная милостыня хуже, чем приношение едой или одеждой. Великая Матерь проявляет милосердие через руки ваши. Великий Отец являет сострадание через сердца ваши. Являя милосердие, являете акт космической жертвы».
«Когда человек ослаблен голодом и жаждой, он слишком утомлен, чтобы владеть своими чувствами и представлениями. Может ли он тогда достичь своей цели, которая овладевается лишь ясным умом расширенного сознания?» — так говорил Благословенный, предостерегая от аскетизма и чрезмерного умерщвления плоти, предупреждая, что некоторые садху принимают голодные обмороки и галлюцинации за откровения свыше.
«Аскетизм не имеет никакой ценности в освобождении от уз земли, — продолжал Благословенный. — Лишь упражняясь в соизмеримости, соблюдайте точную меру в напряжении и устанавливайте равновесие ваших способностей».
«Все заботы о личности тщетны; чувство личности есть мираж, приносящий страх. Этот кошмар исчезнет, как только человек проснется», — говорил Владыка Будда.
В его лице вся философская и литературная наука берет начало. Нет ни одного вопроса, которого бы Он не касался в Своих беседах. Нет другого такого человека, кто так глубоко проник бы в основы бытия и в дальние миры. Современные ученые пытаются навести мосты между мирами, осуществляя контакт с жителями других планет, но Владыка Будда имел вдохновенные беседы с обитателями других планет и звездных систем, одолевая мыслью неизмеримые пространства физической Беспредельности. Нет ни одного научного предвидения Владыки Будды, которое бы не сбылось в той или иной мере. Владыка Знания видел на тысячи и тысячи лет вперед, обозревая все перипетии человеческой истории, с ее войнами, построениями и разрушениями империй, с величайшими постижениями духа и с нарастающей властью технократических открытий. Влияние этого Величайшего Духа до сих пор ощущается во всех уголках планеты. Его проповедь Любви, Милосердия и Сострадания вновь и вновь зовет каждую душу к одолению духовных ступеней.
Владыка Будда и другие Великие Учителя видели не только свой путь из глубины Вечности, но и череду джатак всех людей. Благословенный указывал и давал пример, как можно быть достойным в любом обличье, будь то птица или животное. Связывая развитие характера с отдельными действиями, Он направлял внимание на мгновение жизни, на непрестанное право достойного выбора.
Владыка Будда отказался от царства, чтобы понять состояние обездоленности и нищеты, в котором пребывает большинство людей. Для живущих в довольстве нет проблем бедного человека, так как благополучие отнимает остроту сострадания.
Охранительная мантра Будды — одна из самых мощных в плане защиты. К тому же пожелание блага всем живущим на шесть сторон света есть высочайшая практика космической любви. Знание того, что, что бы ни натворили люди, все равно это в конце концов обратится во благо, позволяет насыщать пространство вечной силой сострадания.
Милосердие и сострадание — наш храм. Великий Шакьямуни заповедал благо дарить всему живому. Нужно учитывать условия жизни даже самого незначительного существа.
В свое время Благословенный развил и применил доктрину сострадания. В плане планетарной судьбы только такое учение, как буддизм, смягчало и смягчает агрессивные поползновения западного мышления, которое даже на сострадании пытается делать деньги.
Если многие учения развивали волю и мысль, что, несомненно, имеет важное значение, то силу любви к человечеству принесли Благословенный Будда и Владыка Христос.
Наследием прежних жизней образуется духовный опыт. И это самый медленный этап накоплений. Ни упражнения, ни пост, ни изнурение себя голодом и молитвой не помогут стать духовным человеком. Благословенный призывал отказаться от крайностей. И лишь сострадание как наиболее радикальное средство образования духовной силы, выражающееся в привлечении пространственной благодати, признавал Он. Его ученики могли быть неграмотными. Но и тех, кто имел тонкий и обученный ум, Он обязывал практиковать милосердие и лишь через призму сострадания простым людям оценивал достоинства ученика. Всякое самовозвышение обнаруживало низкий уровень не только духовности, но и интеллекта. Умственное стяжание осуждалось как метод, навеянный Майей, ибо на земле нельзя ничем владеть — можно лишь быть хранителем доверенных сокровищ. А лелеять мысли о незаслуженном богатстве считалось слиянием с духами стихий, что совсем не поощрялось ни одной из духовных школ. Наравне с этим человеку, не привязанному к вещам, позволялось иметь все, что угодно. Как и высокому духовному ученику, прошедшему точку невозврата, разрешалось все, потому что он никогда даже помыслом не сумел бы нанести вред живому существу.
Владыка Будда заповедал основной принцип Своего Учения как улучшение жизни каждого дня, которое заключается в изменении своих негативных качеств и проявлении сострадания к живым существам. Использование психических сил запрещалось до той поры, пока не усвоена дисциплина духа. В противном случае человек, не усвоивший принципов Живой Этики и обучившийся магическому мастерству, становился черным магом и колдуном, потому что искушение тайной властью было так велико, что даже забывались заповеди служения миру.
Благословенный пришел на Землю, зная о том, как искренен и внушаем род человеческий, как легко обмануть его и увести в мрачные подземелья невежества от красивой тропы, откуда открывается удивительный горный пейзаж. И если бы истины Благословенного были воплощены в полной мере, у современного мира было бы совсем другое лицо — не столь урбанизированное и технократичное, но зато более человечное.